Я отвернусь. Переодевайся - он сел на подоконник, поджав под себя ноги и закурил. Парень не знал-курит ли Гробыня, но в любом случае не хотел, чтобы она дышала дымом этих сигарет. Это было дешевое и отвратительное курево с севера, где он в свое время продавал самогон в доках.
Радио, поняло, что его функция исполнена и вновь переключилось на станцию "Грабь-убивай", правда играло тихо и осторожно, казалось боялось нарушить покой и тишину вечера своим шумом.
С вершины шкафа послышался щелчок невидимых пальцев и кубки исчезли со стола, но на их месте появилась шахматная доска. В ту же секунду с тихим хлопком в комнате появилось еще одно существо. Нежить в огромном зеленом доспехе. В провалах пустых глазниц черепа горели зеленые огни, доспех отливал изумрудным светом, а из лысого черепа, непонятно каким образом торчала копна седых волос, ниспадавших до огромных наплечников. В руках фигуры был длинный посох из Дерева Мертвых с набалдашником в виде черепа ("Весьма оригинально" - подумал Таран) а фигура жалась и куталась в изорванный черный дорожный плащ.
"Архилич" - подумал Таран. "Вот это да!. Мудрец смерти. Старшая нежить. Разумная нежить!" И хотя удивлению парня не было предела он молчал.
Король опустился со шкафа, вновь получив более-менее материальной тело и кивком головы пригласил вновь прибывшего к столу, предварительно жестами потребовав от него полного молчания. Архилич развел руками как бы говоря Все понимаю! и подсел к столу. Они продолжили партию в шахматы, начатую еще 3 тысячи лет назад. КОгда-то монарх рассказывал парню о ней. Два война смерти переодически перешептывались о чем-то своем, но очень уж тихо, создавалось ощущение что это просто ветер гуляет по комнате. Вдоволь насмотревшись на фигуру архилича, Таран вновь отвернулся, ожидая пока Гробыня переоденется.

Я не веду его, о неразумное дитя - сказал Король сделав очередной ход ладьей. Их переговоры с архиличем не отвлекали его внимания от происходящих событий. Я избрал его достаточно давно и умело подтасовал карты, чтобы он сам пришел ко мне и САМ заключил конракт. Тогда я немножко руководил его действиями, но после заключения конракта...нет. Я советую, помогаю, наставляю, но я ничего более не делаю. У него свой путь - проговорил монарх и вновь уставился в доску. Во время его слов архилич постоянно кивал, подтверждая слова. У мудреца не было нижней челюсти, но Таран не думал, что это большая помеха для него. Древний колдун по прежнему молчал.
Докурив, парень обернулся. Гробыня была обворожительна, но он быстро взял себя в руки и грустно вздохнув пошел к шкафу. Несмотря на казавшуюся расторопность, у Тарана в шкафу был идеальный порядок. Немного повозившись он достал оттуда раскладушку. Потребовалось немного времени чтобы стряхнуть с нее пыть. Как следует чихнув он раскрыл жуткое советское приспособление посреди комнаты. Вслед за расладушкой он достал из шкафа походный комплект постельного булья-не очень нового, но весьма чистого. Разложив его он сел на импровизированное ложе и задумался, смотря на Гробыню. "Людское счастье, что я о нем знаю? Верно Король и тот знает больше. Он так много видел, так много слышал. А имею ли я вобще право на счастье? Достоин ли я ее? Кто бы мне сказал..." Удар фигуры по доске вывел его из ступора. Очередной ход был сопровожден восторженным шептанием, видимо в многолетней партии произошло что-то оригинальное. Не обращай на старика внимания - сказал он Гробыне он немного ворчливый, но он прав. Я не он, он не я. За это можешь не беспокоится. Мои чувства-не его. Мы существуем отдельно. - он подмигнул девушке.

Нет, нет, ни в коем случае - яро запротестовал Таран. Она же жуткая. Не стоит. Я не позволю девушке в МОЕЙ комнате спать на этой старючей ржавой раскладушке. Ложись на кровати, а уж перебьюсь-мне не впервой. Подобного он допустить не мог. Раскладушка действительно была жуткой-старой, ржавой, и не совсем чистой, хотя Таран пытался ее выбелить всем чем только можно-начиная от обычного порошка и заканчивая сложными зельями. Не помогало. Да и элементарная вежливость не позволяла ему делать это. Что уж говорить о ОСОБОМ отношении к Гробыне. Нет уж. Ей все самое лучшее. Он перебьется.
Партия за столом неожиданно прервалась. Пара внимательно слушала слова Гробыни насчет любви. Неожиданно заговорил архилич и голос его был на удивление глубоким и приятным-голос старого мудреца, прожившего жизнь и видевшего очень многое. Ты права, дитя мое. Люди сами усложняют себе жизнь. На вопрос "зачем" ответа нет. Я пытался найти его веками, читал древние трактаты, общался с душами величайших мыслителей и так не нашел ответа. Но уверен, что любовь-высочайшее чувство, присущее человеку. Но зачем-то вы сами губите его в себе глупыми обидами и ненавистью. И потом сами не отвечаете на вопрос "зачем?". Замкнутый круг. Партия за столом продолжилась. Архилич не ждал ответа от Гробыни. Да и что можно было ответить в такой ситуации?

Таран никогда не умел читать чужие мысли. В миру ходили легенды, что это знак проклятых, по крайней мере он иногда такое слышал. Говорили, что все, кто не может читать мысли-недомаги. Но Таран не верил в эту чушь. Хотя мысли чужие читать не мог. А вот Король с Архиличем могли. И многозначно переглянулись, что не ускользнуло от внимания парня. Видимо, они решили приостановить партию в шахматы. Доска исчезла и на ее месте появилась колода карт, которую они начали раскладывать, играя в какую-то лишь им известную древнюю игру.
Предложение было до боли заманчивым. А ты уверена? Я думаю, ты догадываешься, что едва ли мы просто развернемся к стенкам и будем спать. Это серьезное решение. Если ты не уверена, то не стоит. Я ни к чему не склоняю - он улыбнулся ей.
Пара за столом одобрительно зашепталась. Дитя, возможно ты желаешь, чтобы мы с повелителем удалились? - вежливо спросил архилич. Стоит сказать и мы уйдем незамедлительно. Нам тоже не чужды чувства. Тем более, нам с повелителем есть что обсудить. Король молча кивнул и они оба уставились на Гробыню, ожидая ее решения.

Отредактировано Таран (2010-04-16 19:07:22)

Изволь дитя, мы взяли твоего пажа к себе....на временный санаторный отдых. Он все-таки скелет, а следственно дитя смерти и слуга моего повелителя. У меня есть все необходимые санкции. Мы вернем его, когда посчитаем, что он снова готов служить тебе - вежливо ответил Архилич. Сам он встал из-за стола и взял посох, но не уходил, дожидаясь приказа Монарха. Колода карт исчезла, как только колдун встал и более не появлялась. Но Король молчал. Его молчание казалось Тарану странным. "Почему он молчит? Был же такой говорливый" - подумал про себя Таран. Монарх внимательно смотрел на Гробыню. Что-то в ней ему не нравилось и парень это чувствовал. Но Король видимо принял решение. Мы уходим, но будем неподалеку - сказал он и развернулся. Что-то прошептал архиличу. Тот кивнул и подошел к полке. Радио противно запищало, когда мудрец смерти взял его и понес с собой к выходу из комнаты. Это мы возьмем с собой. Оно вам не помешает. Радио упорно сопротивлялось, что-то кричало, но его никто не слушал. Две тени остановились в проеме двери.... и исчезли, вызвав порыв ветра, который резко захлопнул дверь. Они остались  в комнате одни.
И вот тут Тарану стало по-настоящему страшно. Он остался с ней наедине. Ранее хотя бы кто-то мог помочь в разговоре с девушкой, поддержать советом...но теперь никого не было рядом. Сам он был не очень галантен, его учили многому, но не этому. Да и не был он уверен, что этому вобще можно научить. Так и сидел он на своей раскладушке, тупо уставившись на полуголую Гробыню и не зная, что сказать.

Не, ну раскладушка то вобщем ничего....это.... - творческий ступор, бессмысленный и беспощадный обуял парня. Где-то в глубине души он еще противился чуждому чувству. Всегда он пытался побороть в себе любовь к другим. С появлением Короля и его жуткой свиты это казалось вполне достижимой целью. Он всегда представлял себя одиночкой, любовь для него могла быть лишь грузом, тянущим вниз, но никак не чувством, которое может окрылить. Но приходит время ломать стереотипы. И если ты не можешь сделать это сам, то тебе помогут. И Гробыня помогла ему. Он пересел на кровать. Куча слов-не очень понятных ему самому застряли комком в горле, мешая дышать. Он повернулся было, чтобы что-то сказать, но в этот момент его губы соприкоснулись с ее губами. Секунда и забвение. Ведьмак, алхимик, вместилище Короля Мертвых... Крепость, ворота которой были закрыты для любой девушки рухнула, оставив лишь пыль. И он больше не мог остановится...Он любил ее. Это была не страсть, не минутное увлечение, это была любовь. Та, которая была тайной даже для мудрецов Смерти, та, которая была превыше ангелов и демонов, живых и мертвых. Превыше всего. Море....океан....в котором, черт возьми, ему хотелось утонуть. И этот океан сейчас был рядом с ним. По щеке прокатилась одинокая слеза. Он не плакал. Учитель гвоорил "Мужчины не плачут. Они огорчаются". Какой же он был глупец. Он не мог больше оторваться от нее.

Я буду называть тебя как ты хочешь. Ты прекрасна! - он исчез из этой реальности, ушел куда-то, утонул....Да, он просто утонул в ней-этой немного странноватой, но безусловно прекрасной девушке. И лишь недалекий шепот Короля все еще связывал его с реальностью. Он знал, что тот стоит за дверью и охраняет его от любых гостей, конечно, сейчас нежеланных. Ты лучшее из всего, что я видел. А видел я немало. Бриллианты, золото, природа, искусство, все это тленно по сравнению с тобой. Ты лучшая. Он целовал девушку иступленно, безумно, словно в последний раз, хотя кто знает....Нет, он не будет об этом думать, это глупости, бред. Есть лишь он и она. А что еще нужно? Я люблю тебя - он сказал это тихо, но Тарану показалось, что он закричал на комнату, нет на весь мир. Ему было плевать на условности, на правила, кем бы они не были составлены.
Пусть мир рушится. Пусть за дверьми стоит сам Дьявол и его демоны. Я защищу тебя. Я не брошу тебя. Я всегда буду с тобой! Не ложь. Он верил в это более, чем кто-либо когда-либо.

Он притянул ее к себе. Неважно что будет дальше, неважно что произойдет-он хотел быть с ней. Делить с ней все то немногое, что у него есть, быть вместе в радости и горе, что бы не произошло. И вновь он утонул в ее волосах, закрыл мешающий разум ее губами, ослеп под ее взглядом. И вновь вс е повторилось. Нет, такого не было с ним никогда. Наверно я самый лучший, если я достоен лучшей - только лишь успел сказать он прежде чем вновь погрузится в блаженное состояние любви. Из-за двери вновь раздался шепот, но Таран его не слышал и не хотел слушать. "Иди оно все боком" - подумал он. "Гори оно все в аду. Я достаточно отдал за свои 19 лет, пора бы уже и оставить что-то себе. И я точно знаю чего я хочу. Ее, ее и только ее. Больше мне ничего не нужно." Холодный ветер дул из окна, но он его совсем не замечал, ему было жарко, до жути. Так жарко Тарану не было никогда, за всю свою жизнь. "Любовь-высочайшее чувство, присущее человеку" - так сказал им в минуты откровения древний мудрец. "И сильнейшее" - подумал Таран. Нехотелось ничего делать и планировать. Он отдался в ее волю, полностью принадлежал ей.

Смотри, штаны не порви - он улыбнулся. Аню вела себя словно одержимая и ей-богу ему это нравилось. Да, о Темные Боги, ему нравилось  в ней все, абсолютно все, от А до Я. Я согрею тебя всегда и везде. Только вот у тебя интересные способы согреваться - он начал медленно но уверенно снимать с нее ночнушку.
К слову сказать, ему повезло, что она выключила свет. Его тело было буквально испещерено татуировками. Не тюремными-нет. Алхимиченские формулы самых страшных зелий старшей алхимии (включая формулу "Духа Земли" на спине) он выбил на своем теле, дабы никогда не забыть. Но ему не очень хотелось, чтобы Аня все это видела. Это не украшало его. Даже наоборот. Словно Дух Короля. И вроде не он сам, а атмосферу портит. Не в том смысле...
Но сейчас они были вдвоем, только вдвоем. Темнота. И лишь ее голос рядом. Поцелуи, обьятья, ОНА, ОНА. Это слово крутилось в его голове постоянно, заглушая даже голос Повелителя Мертвых. Он будет любить ее. И сейчас и всегда. И никогда не оставит ей сомнения в своей любви.